Ровно десять лет назад выпускницы известного в городе института получили вместе с дипломами возможность самостоятельно выбирать дорогу в жизни. Разлетелись, разбежались, разбрелись кто куда, оставив на память адреса, нацарапанные на обратной стороне черно-белой любительской фотографии. Они дали обещание друг другу не исчезать надолго из вида. Но в маленьком городке без всяких договоренностей сталкивались нос к носу в узеньких переулочках или на вечеринках в честь открытия ночного клуба. Разговоры между ними случались довольно однообразные:
- Ты где?
- Я? Косметикой занимаюсь. А ты где?
- Так, в одной фирме. Замужем?
- Развелась. А ты?
- Нет пока, но вместе не живем. А как там Полинка (Светка, Наташка и т.д.)?
- Ничего.
- Слушай, надо бы всем встретиться.
- Обязательно. Звякни мне как-нибудь, обсудим.
- Ага, пока, увидимся.
Случайной встречи могло больше и не произойти. Но увидеться всем очень хотелось.
И вот, кто-то, не очень вовлеченный в суматоху повседневной жизни, в один прекрасный момент взял и обзвонил остальных, назначив встречу на шесть часов вечера в кафе.
- Тост, хочу сказать тост, - поднялась на законных правах запевалы бывшая староста группы. Ее поддержали. Речь оказалась веселой и вполне отвлеченной от будничной жизни. Одобрительные возгласы дали команду к началу торжества.
Постепенно настороженные взгляды теплели. Стали образовываться группы, где шепотом, но не по секрету, обсуждалось житье-бытье каждого в отдельности и всех вместе. Всем нашлось здесь доброе слово. Никто не оказался забыт и не вовлечен в общее переживание. Никто, кроме одного человека.
К Рите не поворачивали сокурсницы озабоченных лиц, не старались выложить наболевшее. Никто не надеялся найти в ее душе понимания, потому что к месту встречи подвёз её на дорогой машине муж, а в дамской сумочке под цвет туфель и изящный ремешок постоянно тренькал телефон.
Казалось, Рита и сама не спешила присоединяться к общему хору возбужденных голосов. Мысли ее витали где-то далеко и, должно быть, не сочетались с мыслями бывших одногруппниц. В ее прекрасных глазах, как в зеркале, отражалась окружающая действительность. Создавалось впечатление, что она слушала людей глазами. Присутствующие не выдерживали ее взгляда, замолкали, переводили разговор. И никто не мог понять, что стало с той беззаботной красавицей-хохотушкой, какой Ритуля была всего лишь десять лет назад.
Между тем, беседы становились все откровенней.
- Я своего окончательно выгнала. Но никто даже ничего не понял: он и так дома не появлялся месяцами. Работал, говорит. Только заработков не видно. Светка, а ты как? Не завела себе постоянного?
- Заведешь тут. Ты после размена мою долю видела? Ужас! Мебель этот мерзавец еще до развода вывез, так концов и не нашла. У меня даже кровати нет, мужика положить некуда.
В разговор вмешалась Алина, длинноногая преподавательница техникума, чуть ли не единственная из всех работавшая по специальности:
- Девочки, послушайте! Я хочу спросить. Как вы думаете, что, если парень младше девушки на девять лет?
- Алечка, ты где его взяла? В ясельной группе своего сына?
- Он в техникуме учится, где я работаю, - пояснила Алина, - но по нему не скажешь, что он такой молодой. Он рослый, сильный, симпатичный.
- А отметки ты ему за что выставляешь? - съехидничал кто-то.
- Вот еще, - обиделась женщина, но оправдываться не стала.
- Маша, как сына-то назвала?
- Рафаэль!
- Старшего?
- Нет, старшего зовут Тимур, а среднего Гарик.
- Ну, ты даёшь! И когда ты успела их нашкляпать?
Маша скромно опустила припухшие от недосыпания глаза.
- Ты бы хоть фотографии принесла, глянули бы на твоих красавцев.
Маша развела руками: прокол, мол вышел. Да и где ей было до фотографий, из дома кое-как вырвалась.
- Ой, а я принесла. Я тут на радио с та-аким мужиком крутым познакомилась! В Сочи с ним летали!
Хорошенькая Лидочка даже на местном телевидении ведущей пробовалась. Но что-то там не срослось, и она зацепилась на радио.
- Вот это да! - женщины выхватывали друг у друга из рук красочные доказательства пусть недолгого, пусть чужого, но всё-таки счастья, пробовали на ощупь, как дорогую материю перед покупкой, восхищались и умолкали, мысленно примеряя на себя желанный наряд.
Фотографии скоро закончились, но разговоров никто не возобновлял. Робкого голоса Риты сначала никто и не услышал:
- Я тоже фотографии принесла…
Раздумье - смотреть или нет - длилось недолго. Победило любопытство:
- Так давай, чего ты тянешь?
Яркие цветные снимки заскользили по рукам:
- А это кто? Сын? Да? Большой какой. Везет!
- А это вы где? В Италии? Да? Здорово! Везет!
- А это твои родители? Да? Какие молодые! Везет!
- А это муж? Видный какой! Везет!
В конце концов, Рита устала отвечать и только кивала головой. В душе она не принимала этого слова «Везет». И что оно значило в понимании подруг? Откуда им знать, везло ли ей на самом деле? Рита отвернулась, уставившись в одну точку, предаваясь воспоминаниям.
С мальчиками в молодости не дружила, стесняясь своей упитанности. Может быть, поэтому без всяких раздумий откликнулась на предложение первого встречного невзрачного паренька. С ним ей было весело и беззаботно. Вскоре оказалось, что с ним весело и беззаботно и многим другим девушкам. Весельчак муж не видел ничего зазорного в том, чтобы во время очередного застолья, прямо на бильярдном столе, на глазах у остальных, поиметь приглянувшуюся девицу, а потом другую, а потом заняться этим вместе с друзьями, предлагая принять в этом участие и жене.
Под назойливыми вопросами сокурсниц липкая мерзость воспоминаний отступила.
- Слушай, а где ты работаешь? Преподаешь?
- Нет, я на почте, в посылочном зале. Там заработки неплохие.
Присутствующие непонимающе переглянулись: зачем ей самой зарабатывать, если муж - добытчик? Рита скосила глаза, улавливая непонимание остальных, и пояснила:
- Раньше муж мало зарабатывал. Вот я туда и устроилась. Хоть и тяжело, да привыкла, жалко бросать. Но моя мечта - поступить в аспирантуру по специальности, заняться научной работой.
Женщины, не сговариваясь, стали подвигаться к Рите поближе. Кто-то опять вздохнул:
- Везет!
Она же чувствовала неловкость, глубже вжималась в расшатанное кресло. Откуда было знать остальным, что муж ни копейки не давал Рите на личные расходы, что она не знала, сколько он зарабатывал, что даже на интимные предметы туалета он выдавал ей положенную сумму, а часто сам покупал все необходимое. Даже занятия сына с логопедом оплачивать не стал, выговаривая жене за то, что, имея педагогическое образование, она могла бы сама с ним позаниматься.
Обо всем наболевшем приходилось молчать, а подруги тем временем упорно пододвигались ближе. Им, обделенным мужским вниманием и заботой, так хотелось погреться в лучах чужого счастья. Разве могла она испортить красивую сказку о своей безмятежной семейной жизни? И она старательно улыбалась, отвечая на вопросы подруг. Только в глазах ее по-прежнему переливалась радуга северных долин.
Вечер подходил к концу. Зазвучали прощальные тосты. Расчувствовавшиеся женщины давали обещания друг другу встретиться вновь на этом месте сначала через год, потом через пять, и, в конечном счете, опять останавливаясь на числе «десять». Что-то магическое таилось в этих двух цифрах.
Рита тихонько отошла к окну и набрала домашний номер телефона. Она терпеливо ждала, когда муж снимет трубку. Наконец, запыхавшийся голос прорычал:
- Слушаю!
- Это я… Ты меня заберешь?
Голос в трубке смягчился:
- Риточка, солнышко. Дай мне полчаса, о’кей?
Рита молча спрятала телефон в сумочку и засмотрелась на летучих мышей, снующих в сумерках между домами. Она завидовала простоте их животной жизни. За полчаса муж успеет подмять под себя пару дурочек, клюнувших на обещания толстяка хорошо заплатить. Он выкинет их где-нибудь по дороге к кафе, так ничего и не дав. Примчится к жене с тяжелой одышкой, пеной у рта и расстегнутой ширинкой. И ему абсолютно будет наплевать, как к этому отнесется его жена, прекрасно понимая, что никуда она от него в этой жизни не денется.
Между тем, все уже разошлись. Остались лишь самые-самые. Рита не хотела к ним присоединяться, и осталась на своем месте у окна. Ей хорошо был виден широкий двор, соединяющий кафе с главной улицей города. Она видела, как вся веселая компания вышла из дверей и с громким смехом двинулась к остановке.
Тут же чья-то тень отделилась от стены и направилась за ними. Компания остановилась, и высокорослая Маша повернула навстречу. По-видимому, муж-азербайджанец давно поджидал ее за дверью. И как только они сблизились, мужчина резко выбросил руку вперед и ударил жену в живот. Она рухнула на колени. Подруги от ужаса замерли на месте, не зная, что предпринять в этой ситуации. Жизненный опыт им подсказывал: в чужой монастырь со своими правилами не лезть.
Рита не верила своим глазам. Она всем телом прильнула к окну. Маша раскачивалась из стороны в сторону. Мужчина пинками стал заставлять ее подняться. Когда она начала заваливаться на бок, он схватил за волосы и рывком потянул на себя. Маша тяжело поднялась. Он толкнул ее и последовал следом, не обращая внимания на остолбеневших женщин.
Когда супруги скрылись из вида, все молча и быстро разошлись.
Следом выскочила на улицу и Рита, но никого на месте разыгравшейся трагедии уже не застала. Держась подальше от темных кустов, она устремилась к проезжей части, хватая ртом холодный ночной воздух. Живот разболелся, словно это её только что сейчас били. Она вертела головой по сторонам в поисках знакомой машины. А вот и муж! Рита резко распахнула дверку автомобиля и плюхнулась на сидение рядом.
- Ритуля, что с тобой? - спросил озабоченно он.
- Нет, ничего, - выдавила она, но не сдержалась и кинулась на шею.
- Соскучилась? - ничего не понял супруг. - Сейчас, потерпи, приедем домой, ляжем в кроватку и… - только нашептывал ласковые слова своей всегда такой сдержанной жене.
Постепенно волнение улеглось. Рита стала прислушиваться к нежным словам мужа. И не важно было сейчас, что шептал он их многим другим женщинам. Успокоенная его близостью, Рита впервые подумала о том, что в жизни ей действительно повезло.
Уважаемый пользователь, кликните по одной из ссылок, мы будем вам очень благодарны!
Главная 
Личных сообщений: 
Вы вошли как: Гость
IP : 3.138.37.43
Гости
Днюха: 
Ты тут: Дня(ей) 
Пол: 
